Агамемнон — в мифах Греции царь Микен, предводитель греческого войска во время Троянской войны. Сын микенского царя Атрея и Аэропы, брат Менелая, муж Клитемнестры, один из главнейших героев древнегреческого национального эпоса — « Илиады » Гомера, где центральным событием является его ссора с Ахиллом.
Агамемнон родился в Микенах, где его отец Атрей пришел к власти после смерти не оставившего после себя потомков царя Эврисфея. Детство Агамемнона и его младшего брата Менелая прошло в атмосфере борьбы за власть и интриг между Атреем и его братом Фиестом.
Когда Агамемнон был ребенком, его отец убил сыновей Фиеста – Плисфена и Тантала, позже другой сын Фиеста – Эгисф убил Атрея.
После убийства отца, Агамемнон вместе с братом Менелаем бежал в Спарту, где искал убежища у спартанского царя Тиндарея. Здесь братья женились на дочерях Тиндарея, Агамемнон на Клитемнестре, Менелай — на Елене. Престол после смерти Тиндарея перешёл к Менелаю. С помощью брата Агамемнон, убив Фиеста, стал царем Микен, как законный наследник Атрея.
Впоследствии свои владения он значительно расширил и стал могущественнейшим властителем во всей Греции. О его резиденции говорилось не иначе, как о «златообильных Микенах».
Был он также счастливым супругом и отцом. Его дети: сын Орест и дочери Ифигения, Электра и Хрисофемида.
Троянская война
Всё было хорошо до того момента, когда у Менелая похитил жену троянский царевич Парис. И не просто жену, а ещё и самую прекрасную из всех смертных женщин, отцом которой был сам Зевс. Хуже всего было то, что Парис похитил её, будучи гостем Спарты, и заодно прихватил и сокровища Менелая.
Это было и грубейшее нарушение гостеприимства, и тягчайшее оскорбление супруга, царя, мужчины. Такое преступление никак не могло остаться безнаказанным
Менелай попросил Агамемнона помочь ему вернуть Елену. Агамемнон посоветовал брату с каким-нибудь опытным посредником, лучше всего — с царем Итаки Одиссеем, отправиться в Трою и там за справедливостью обратиться к отцу Париса, троянскому царю Приаму, который, конечно, уладит все дело. Но по-хорошему Менелай ничего не добился. Парис был согласен вернуть украденные сокровища, но отдавать Елену он категорически не хотел, и Приам поддержал сына.
Решить вопрос можно было только войной.
Агамемнон разослал послов ко всем ахейским царям, призывая их помочь Менелаю. Он встал во главе войска ахейцев. Поход сулил участникам славу и богатую добычу. В гавани Авлиды собралось 1186 кораблей и 100 тысяч воинов, готовых выступить против Трои. Перед войной Агамемнон посетил оракул в Дельфах.
Агамемнон был доблестным воином, но имел высокомерный и неуступчивый характер, что стало причиной многих бедствий для греков.
Почему греческие корабли долго не могли выйти из Авлиды? Да потому, что Агамемнон разгневал богиню Артемиду. Убив однажды на охоте лань, он похвалялся, что Артемида могла бы позавидовать такому выстрелу; богиня разгневалась и лишила греческий флот попутного ветра. И пока Агамемнон не принес в жертву богине свою дочь Ифигению, ахейцы не могли отправиться в путь. Этим фактом греческая традиция объясняет вражду к мужу Клитеместры, которая не знала, что Ифигения в последний момент была спасена Артемидой.
Флот ахейцев после опасного плавания, полного непредвиденных препятствий, пристал, наконец, к берегам Трои. Их уже поджидало могучее войско, ведомое старшим сыном Приама Гектором, однако ахейцы всё же смогли высадиться в Троаде. Но высокие стены Трои взять штурмом грекам не удалось.
Тогда велел Агамемнон разбить укрепленный лагерь и из него предпринимал новые и новые приступы Трои — целых девять лет, но всё напрасно!
На десятом году долго накапливавшееся недовольство открыто проявилось в ахейском войске. Полководцы утратили надежду на добычу и славу, а воины просто мечтали о возвращении домой. Когда достигло предела разочарование бесперспективной войной, возник спор между Агамемнон и предводителем мирмидонян, лучшим ахейским бойцом Ахиллом.
Во время одного из набегов, захватив в плен в окрестностях Трои Хрисеиду, Агамемнон отказался даже за большой выкуп вернуть её отцу Хрису, жрецу Аполлона, и, вняв мольбам Хриса, бог насылает моровую язву на греческое войско. Когда выяснилась истинная причина бедствия, и Ахилл потребовал от Агамемнон возвращения Хрисеиды отцу, Агамемнон отобрал у Ахилла его пленницу Брисеиду, что привело к длительному самоустранению от боев оскорбленного Ахилла и к тяжелым поражениям греков.
Троянцы, будучи уверенными, что Ахилл, наводивший на них ужас, не сражается с ахейцами, сделали вылазку из города, вынудили греков отступить и стали готовиться к сокрушительному штурму их лагеря.
В ходе этого штурма троянцы прижали ахейцев к самому морю. Как и подобает предводителю, Агамемнон храбро сражался в первых рядах, но когда из-за ранения и потери крови ему пришлось поле боя покинуть, он предложил остальным ахейским вождям от дальнейшей борьбы отказаться и бегством спасать жизнь воинов. Однако воины продолжали мужественно сражаться, а вместе с ними и все вожди.
Когда Гектор уже начал поджигать ахейские корабли, Ахилл позволил вступить в бой во главе мирмидонян своему другу Патроклу и одолжил ему свои доспехи. Троянцы решили, что сам Ахилл выступил против них, и в страхе бросились бежать.
Патрокл сумел спасти корабли и стан ахейцев, но сам из боя не вернулся; он погиб в поединке с Гектором, которому помогал бог Аполлон.
Чтобы отомстить за друга, Ахилл решил вступить в сражение. Он сражался под стенами Трои до самой своей героической смерти.
В конце концов ахейцы взяли Трою хитростью. Они соорудили огромного деревянного коня, самые отважные воины спрятались внутри него. Затем велел Агамемнон поджечь лагерь, войско посадил на корабли и отплыл на запад всем флотом. Троянцы решили, что он уплыл в Грецию, в то время как греки укрылись за мысом Тенедос и с наступлением тьмы вернулись всем войском.
На берегу остался только греческий воин Синон, которому были даны соответствующие инструкции. Подошедшим троянцам Синон рассказал, что гигантский деревянный конь посвящен ахейцами богине Афине и может послужить защитой городу.
Слишком легко поверили троянцы рассказу Синона. Они ввезли коня в город, и даже ради этого разобрали часть городской стены, так как ворота были слишком узки. Ночью вышли из коня спрятавшиеся воины, одолели ничего не подозревавшую стражу, а Синон дал условленный знак Агамемнону, который через пролом в стене вторгся с войском в город. Наутро о некогда славной Трое напоминали лишь дымящиеся руины.
Смерть Агамемнона
Агамемнон с триумфом возвратился в Микены, корабли его были перегружены серебром, золотом, бронзой, рабынями. Он вёз в качестве пленницы и дочь царя Трои – Кассандру. Но не рада была жена его возвращению. Пока Агамемнон сражался у стен Трои, его двоюродный брат Эгисф появился в Микенах и соблазнил его жену. У них уже был совместно разработан план, как избавиться от Агамемнона.
Встреча в Микенах была торжественной, а спустя время жители города узнали о смерти Агамемнона. По более древней версии мифа, он пал во время пира от руки Эгисфа. Начиная с середины 6 века до нашей эры, на первый план выдвинулась другая версия, согласно которой Агамемнон был убит собственной женой Клитемнестрой: которая встретила мужа с лицемерной радостью, а затем набросила на него в ванне тяжелое покрывало и нанесла три смертельных удара. Той же участи подверглась и Кассандра. Те, кто вернулись с ним из Илиона, были убиты Эгисфом на пиру.
Позднее Одиссей встречает его в Аиде. Его душа после смерти выбрала жизнь орла.
Печальная судьба его и в особенности роковой конец были излюбленной темой древних трагедий.
В честь Агамемнона назван астероид (911) Агамемнон, открытый в 1919 году.
Миф об убийстве Агамемнона
Автор Штоль Георг Вильгельм
Когда царь Агамемнон отправлялся в поход под Трою, Эгисф, после долговременного изгнания, возвратился в Аргос и объявил, что признает главенство могучего Агамемнона, готов примириться с ним и подчиниться его власти. Всем арговянам казалось, что это примирение близких родичей должно положить конец старинной кровавой вражде между двумя отраслями Пелопидов; так думал и сам Агамемнон и, приняв начальство над ахейской ратью, спокойно выступил в поход. Но в то время как герои Эллады бились под стенами Трои, хитрый Эгисф, оставшийся в Аргосе, строил козни против Агамемнона и замышлял ему гибель. Он сблизился с Клитемнестрой и, овладев ее сердцем, присвоил себе и власть над Аргосом, хозяйничал в доме Агамемнона, судил и повелевал народом, как будто был законным царем страны. Оба они – Эгисф и Клитемнестра – надеялись, что Агамемнон не возвратится из-под Трои; а если бы, вопреки их ожиданию, и удалось ему возвратиться в Аргос живым – они готовы были на все, чтобы не допустить страшному для Эгисфа сопернику вступить в принадлежавшие ему права.
Перед отъездом Агамемнон обещал Клитемнестре – лишь только взята будет Троя, немедленно дать знать о том в Аргосе. Он хотел послать вперед вестников и велеть им разводить огни по вершинам всех гор, лежащих на пути от Иды до самого Аргоса; эти огни и должны были служить знаком победы над Илионом и скорого возвращения ахейской рати к родным берегам. Каждую ночь посылала Клитемнестра одного из своих служителей на башню: бодрствовал сторож всю ночь и зорко глядел вдаль – не покажется ли где условного огня. Много лет нес сторож тяжелую службу свою и с нетерпением дожидался, когда избавят его от той службы, когда не будет ему нужды проводить ночи без сна, одиноко стоя на высокой башне и тщетно высматривая и ожидая появления знака победы. И вот однажды, на утренней заре, он видит: на вершине далекой горы появился огонь. Условный знак был передан с многохолмной Иды на скалу Гермеса, на Лемнос, отсюда на Афос, потом, через вершины прибрежных гор, на Киферон и далее к Скаронскому заливу, на вершину Арахнеона, близкого к Аргосу. Громко и восторженно воскликнул страж, увидев так давно ожидаемое пламя, и поспешил с радостной вестью во дворец своей повелительницы.
Лишь только выслушала его Клитемнестра, тотчас же призвала служительниц и пошла с ними на площадь приносить богам благодарственную жертву. Радостная весть быстро разнеслась по всему городу, и народ толпами собирался к царскому дворцу; на площади, перед дворцом, граждане хотели дожидаться прибытия царя. Старейшины народные, беседуя между собой, вспоминали о том, как началась война, как вероломный Парис, оскорбив божеские и человеческие права, похитил Елену из дома царя Менелая и увез с собой в Трою на гибель себе самому и всему народу Приама: гневные, как орлы, у которых похитили птенцов из гнезда, устремились на Трою Атриды с тьмачисленной ратью копьевержцев и отомстили народу Приама, принявшему преступного Париса под свою защиту. Увенчанные славой, возвращаются теперь ахейцы в родную землю. Но сколько героев пало в кровавых, губительных сечах, сколько домов в Аргосе огласится рыданиями и воплями! Великую славу стяжал себе Атрид Агамемнон, завидная доля выпала ему, славит его теперь весь народ ахейский, именует великим героем, победителем и разрушителем вражеских твердынь. Но непрочно счастье смертного мужа, и громкая слава рождает нередко гибель; не забыть Атриду великой жертвы, принесенной в Авлиде, не забыть ему своей Ифигении, павшей под жертвенным ножом жреца! Нет, не завиден жребий великих земли; пусть будет скромна наша доля, но да будет чисто в нас сердце, и да текут дни наши в мире.
Так толковал народ, собравшийся перед царским дворцом, вблизи алтаря, у которого служительницы Клитемнестры совершали жертвенные возлияния. Сама царица, холодная и гордая, старалась принять радостный вид, но из немногих слов, которыми обменялась она со старейшинами народа, видно было, что на уме у нее было что-то недоброе. Когда в толпе послышался шум и народ стал сомневаться в справедливости известия о прибытии царя, Клитемнестра гордо выпрямилась, с презрением отвечала на речи народной толпы и указала на вестника, приближавшегося к народу с масличной ветвью в руках и масличным венцом на голове. Радостно приветствовал вестник родную землю, алтари богов и народные толпы, потом приблизился к царице и передал ей весть о победе над Троей и о возвращении ахейской рати. Клитемнестра приняла весть с притворной радостью и поручила вестнику передать своему повелителю, что супруга ждет его с нетерпением и просит поспешить с прибытием в город. Вслед за тем царица быстро удалилась во дворец – затем, будто, чтобы приготовиться к встрече своего царственного супруга.
Спустя немного вдали, по дороге от моря к городу, показался и сам царь Агамемнон со всей своей ратью. Впереди шли вооруженные воины, украшенные зелеными ветвями; за ними следовали мулы, навьюченные богатой добычей, колесницы с пленными троянками и в конце всего шествия – роскошно изукрашенная царская колесница, запряженная белыми конями. На той колеснице восседал царь Агамемнон, одетый в пурпурную мантию, с золотым скипетром в руках и с венцом победы на челе; возле царя помещалась пленная дочь царя Приама, вещая дева Кассандра. Народ приветствовал победителей радостными криками. Когда царская колесница подъехала к дворцу и Агамемнон готов уже был войти в ворота своего жилища, Клитемнестра, сопровождаемая толпой пышно одетых служительниц, поспешно вышла навстречу супругу, радостно приветствовала его и стала говорить о том, сколько горя перенесла она в его отсутствие, сколько слез пролила в своем безутешном и беспомощном одиночестве, как кручинилась и тосковала, когда из-под Трои приходили дурные вести. ”Но миновало тяжелое время, годы скорби и слез: после зимних бурь взошло ясное солнце мирной, цветущей весны. Приветствую тебя, отраду и оплот семьи, якорь спасения всего аргосского народа!” Так говорила Клитемнестра и приказала служанкам устлать пурпурными тканями весь путь от колесницы до ворот дворца, дабы прах земли не касался ног ее супруга, славного разрушителя илионских твердынь. Агамемнон не хотел принять почести, приличной только бессмертным: Клитемнестра успела однако уговорить его, убедить льстивыми словами, и он наконец согласился. Но дабы не привлечь на себя кичливостью гнева богов, царь снял с себя обувь и обнаженными ногами пошел к дверям своего жилища. Клитемнестра следовала за ним и громко благодарила богов за счастливое возвращение супруга; переступив через порог дворца, она вдруг остановилась и воскликнула: «Теперь, о Зевс, исполни мое моление, подай помощь и соверши задуманное мною!»
Народ все еще толпился перед царским дворцом; молча стояли впереди старейшины, унылые, томимые предчувствием какой-то неведомой, но близкой беды. Вдруг возвращается из дворца Клитемнестра и поспешно подходит к колеснице, на которой находилась Кассандра; приблизясь к пленнице, царица сурово заговорила с ней и велела ей идти во внутренние покои дворца. Вещая дева осталась неподвижной, словно и не слыхала приказания царицы. Озлобилась Клитемнестра и, пригрозив пленнице, поспешно удалилась внутрь дворца. С глубоким участием подошли тогда к Кассандре народные старцы, и лишь только приблизились они, прозорливица быстро поднялась с места и, содрогаясь, пророчески воскликнула: «Горе, горе! О, Аполлон, о, губитель, какую гибель уготовил ты мне! Род, ненавистный богам, преступный, запятнанный кровью! Сколько злодеяний совершено тобою: плачут младенцы, завидя убийственный нож; жарятся на костре их тела и предлагаются в снедь отцу! Что замыслила она, безумная, что совершает! Вот поднимает она руку на супруга своего и повелителя, вот разит его – падает он, исходит кровью! Горе мне, бедной: меня ждет гибель, и я приму смерть от той же руки!» Так восклицала вещая дева, и в ужасе внимали ей старцы. Советовали они ей спастись от гибели бегством, но Кассандра отвергла их совет, сбросила с себя покрывало, сорвала с головы священный венец, изломала жезл, данный ей Аполлоном, и пошла к дверям дворца, за которыми ожидала ее смерть. В страхе остановилась она на мгновение перед воротами царского жилища, но ободрилась снова и бестрепетно вступила в обитель смерти и преступлений. Одна надежда утешала Приамову дочь: провидела она, что злодеяния Клитемнестры и ее сообщника не останутся безнаказанными, что Орест отомстит некогда им обоим.
Объятый страхом, в молчании стоял народ перед домом царя Агамемнона. Внезапно послышались из дворца стоны и крики. Чуя сердцем беду, народные старейшины обнажили мечи и хотели броситься на помощь царю, но в это самое мгновение в дверях дворца показалась Клитемнестра. Чело ее и одежды запятнаны были кровью; на плече она держала окровавленный меч, за ней несли трупы Агамемнона и Кассандры. В бане, изготовленной для воротившегося из дальнего пути царя, Клитемнестра поразила его мечом, а вслед за тем умертвила и Кассандру. Старейшины, возмущенные злодеянием, осыпали царицу упреками; она же с презрением смотрела на них и хвалилась своим делом, как делом праведной мести: «Он, возвратясь домой, испил чашу, им же наполненную. Вот лежит он, убитый моей рукой, – злодей, отнявший у меня дочь; чтобы смягчить фракийские ветры, он не пожалел дочери, предал ее на заклание. А вот, рядом с ним, лежит и верная подруга его: и она пала от моей руки, пропев перед смертью вещую, лебединую песнь». В ужасе отступили от преступницы старейшины, и снова посыпались на нее упреки и угрозы. Мало-помалу царица и сама начала смущаться и робеть. Сперва она хвалилась пятнами крови, покрывавшими ее чело, смело и гордо отвечала народу на его обвинения и угрозы; но по мере того как сильнее и сильнее пробуждалось в ней сознание вины, самоуверенность ее исчезла, она уже не оправдывала своего дела местью за смерть дочери, а приписывала его действию злого демона, власть которого искони тяготеет над родом Пелопидов.
Отвергнутая народом и устрашенная его гневом, полная стыда и отчаяния, безмолвно стояла убийца, держа, по-прежнему, меч на плече и не отирая крови ни с чела, ни с одежды. Вдруг в воротах дворца показался Эгисф с толпою вооруженных рабов: одетый в царский пурпур, со скипетром в руках, вышел он к народу, похваляясь совершенным делом и грозя непокорным своим гневом. Тут не выдержал народ – с оружием бросился на ненавистного злодея и растерзал бы его, если б не подала ему помощи Клитемнестра. Защитив собою Эгисфа, она старалась смягчить ярость народной толпы и так говорила: «Не вступайте в бой, аргосские мужи, не обагряйте мечей своих кровью: много крови пролито и без вас! Ступайте с миром по домам своим, старцы; не раскаяться бы вам, коли не послушаетесь моего слова. Да, если выпадет кому на долю горе – много придется терпеть тому; много и мы претерпели бед, много тяжелых ран нанес нам гневный демон, властвующий над судьбами Пелопидов». Толпа стихла, начала редеть и расходиться. Эгисф же, полагаясь на своих оруженосцев, долго оставался на площади, величаясь и неистовствуя перед немногими собравшимися арговянами; взяв безумца за руку, Клитемнестра увлекла его во внутренние покои дворца.
