6 В лесу на немейской земле жил огромный лев. Жители Немей уже давно жаловались, что по лесу этому невозможно ни пройти, ни проехать, что нельзя пасти скот на лугах около леса, и даже в домах нельзя спать спокойно: каждый день то ребенок, то овца из стада, то мирный путник с дороги пропадали бесследно. Убить Немейского льва поручил Гераклу Эврисфей. Это был первый из двенадцати подвигов Геракла.
Пересказ В.В. и Л.В.Успенских
Немейский лев был не простой зверь, а страшное волшебное животное огромного роста. Он был сыном огнедышащего дракона Тифона и гигантской змеи Ехидны. Жил он в Немейской долине, неподалеку от селенья Клеоны, и наводил страх на все окрестности своими набегами.
Храбрый, но осторожный Геракл нарочно зашел в Клеоны, чтобы хорошенько расспросить жителей о привычках льва. Он постучался в первую попавшуюся хижину, в дом бедняка Молорха, и остался у него ночевать. Добрый Молорх охотно поделился с Гераклом последним куском черствого хлеба и кружкой кислого вина, но, узнав, куда он идет, так ужаснулся, что долго не мог произнести ни одного слова. Потом он упал на колени и стал умолять Геракла не ходить на охоту за львом.
— Это страшный зверь, — говорил он Гераклу, — такой же сильный, как и свирепый. Шкура его тверже, чем каменный панцирь; зубы его легко разгрызают самый твердый булыжник. Вот какой это зверь. Он живет в глубокой темной пещере, и пещера его заколдована: пока он в ней, его нельзя убить ни копьем, ни мечом, ни стрелой….
Так уговаривал добрый Молорх Геракла, потому что ему было жаль этого молодого воина в белоснежной одежде и в блестящем, как золото, панцире. Молорх был уверен, что Геракл идет на верную смерть. Видя, что гость не хочет послушаться его, он огорчился и сказал:
— Вот что, странник! Сегодня все люди в нашем селении приносят жертвы могучему Зевсу. Хочешь, я тоже принесу жертву, чтобы Зевс сохранил тебя от страшного зверя?
На это Геракл отвечал улыбаясь:
— Добрый Молорх, лучше подожди приносить жертвы, пока я не убью Немейского льва. Ты будешь ждать меня тридцать дней. Если я вернусь в этот срок с львиной шкурой, мы поблагодарим Зевса за удачную охоту. Если же я не приду и на тридцатый день, ты оплачешь меня, чтобы тень моя не томилась в подземном царстве умерших.
Сказав это, он встал, надел свой высокий шлем, повязал меч и вышел из хижины.
Старый Молорх грустно проводил его до порога. Долго стоял он у дверей, покачивая седой головой. Он был уверен, что гость никогда не вернется назад.
Двадцать девять дней прошли в томительном ожидании. Как только занималась заря, Молорх выходил на дорогу посмотреть, не белеет ли на ней плащ Геракла, не блестит ли его золотой панцирь. Вечером он сидел на пороге до тех пор, пока ночь не становилась черной, как яма, полная угля. Но сколько он ни всматривался в темноту, Геракл не возвращался.
Наступил тридцатый день. Он пришел и ушел, а Геракла все не было. Печальный Молорх вымыл руки и приготовился принести жертву в память погибшего героя. Но как только он это сделал, кто-то сильно постучал в дверь. Молорх поспешил открыть засов, думая, что это вернулся Геракл. Но вместо Геракла в хижину, нагнувшись, вошел незнакомый человек. Он был закутан в темный тяжелый плащ. Голову его покрывал странный шлем невиданной формы. Густая борода закрывала могучую грудь, а пыльные волосы космами падали на плечи.
— Если тебя зовут Молорхом, — сказал незнакомец хриплым и грубым голосом, — то погоди приносить жертву, потому что я принес тебе весть от Геракла.
Глядя на темный плащ и косматую бороду незнакомца, Молорх сообразил, что к нему пришел сам лесной бог Пан. От страха у него отнялся язык, он покорно сел на скамью и приготовился слушать, не смея даже спросить у грозного бога, жив ли Геракл. Гость опустился у очага, заслонив своим огромным телом и без того слабый огонь.
В хижине стало совсем темно.
— Как только Геракл ушел от тебя,- начал гость,- его со всех сторон охватила ночная тьма. Он все время оглядывался назад, потому что боялся, как бы лев не прыгнул на него из кустов….
Слушая хриплый голос гостя, Молорх подумал, что Пан долго шел и очень устал; поэтому он встал, вылил в чашу свое последнее вино и молча поставил его на стол. Гость жадно схватил чашу, разом выпил вино, вытер губы рукой и продолжал свой рассказ:
— На заре Геракл пришел в Немейскую рощу. И тут он зорко смотрел по сторонам, думая, что зверь засел где-нибудь между деревьев. Но ничего не было видно. Тогда Геракл вспомнил, что Немейского льва нельзя убить ни стрелой, ни мечом, потому что шкура его тверже камня. Подумав об этом, он решил раздобыть себе оружие понадежнее, вырвал с корнем молодой дуб, обрубил ветви и сделал себе тяжелую палицу, твердую, как железо. Вот она, ты можешь ее посмотреть.
С этими словами гость протянул Молорху огромную дубину. Молорх осторожно потрогал ее: она была так тяжела, что он не решался взять ее в руки. Гость с улыбкой поставил дубину между колен.
— Сделав палицу, — продолжал он, — Геракл влез на дерево и крепко уснул. Он проспал девять дней и десять ночей, набираясь сил для битвы с Немейским львом. Наконец он проснулся и, видя, что лев не пришел к нему в Немейскую рощу, пустился в дальнейший путь. Не успел он выйти из рощи, как заметил прямо перед собой огромного каменного льва, грузно лежащего на холме над самой дорогой.
Геракл решил, что это окрестные жители высекли из камня такое удивительное изваяние. Он спокойно остановился, дивясь столь искусной работе. Вдруг страшилище подняло каменную голову и с грозным рычаньем вскочило на ноги. Увидев такое чудо, Геракл тотчас же натянул лук, нацелился прямо в глаз ужасного зверя и спустил стрелу. Золотая стрела блеснула, как молния, но, должно быть, зверь успел опустить каменное веко, потому что она отлетела назад со звоном. Однако, ослепленный ее блеском, чудесный лев прянул в сторону и с ревом помчался прочь. Геракл пустил вдогонку вторую стрелу, но и эта стрела отскочила от каменной шкуры. Лев побежал быстрее и скрылся между холмов.
Геракл поднял упавшие стрелы и покачал головой: бронзовые наконечники их совсем расплющились. Он повесил лук на плечо и, крепко сжимая в руках дубину, побежал вслед за львом, удивляясь неожиданной трусости такого свирепого зверя. Но Геракл помнил, что Немейский лев так же хитер, как и свиреп. Поэтому он осторожно бежал по следам, опасаясь, что лев спрятался где-нибудь близко в засаде и выскочит на него неожиданно. Однако льва нигде не было видно, а следы затерялись в каменистой Немейской долине. Геракл очень долго бродил вокруг, пока, наконец, не дошел до высокой горы, заросшей кустами. Он облазил скалы и обшарил кусты, но льва нигде не увидел. Между тем наступила ночь. Геракл зажег костер, чтобы зверь не напал на него в темноте. Но как только стемнело, он услышал глухое рыканье зверя, кружившего во мраке возле костра. Геракл дождался луны и сразу увидел льва. Зверь стоял на горе и смотрел на огонь. Геракл сейчас же схватил свою палицу и пошел вверх по склонам горы. Но когда он дошел до вершины, лев пропал, точно провалился сквозь землю.
Целую ночь Геракл разыскивал льва, а на рассвете вернулся к костру. Как только лучи восходящего солнца осветили окрестность, Геракл снова увидел зверя. С громким криком он погнался за ним. Лев скачками помчался к горе и снова пропал. Торопясь за ним по следам, Геракл увидел в кустах у подножья горы большую пещеру. Догадавшись, что в этой пещере и прячется лев, он смело раздвинул кусты но сразу остановился. Пещера была сырая, темная и такая тесная, что в ней негде было размахнуться дубиной. Геракла охватил страх…
— Ты говоришь неправду, — сказал Молорх, в первый раз прерывая рассказ гостя. — Геракл не знает страха.
Но гость улыбнулся.
— Ты хорошо сказал, добрый Молорх, — ответил он, — а все-таки Геракл испугался. В глубине пещеры он увидел два зеленых огня — два страшных глаза свирепого льва и в страхе покинул пещеру. Я не хотел бы, добрый Молорх, чтобы ты когда-нибудь видел такие глаза.
— Странник, — сказал Молорх, опять прерывая гостя, — не томи меня и скажи: жив Геракл или умер?
— Слушай дальше, — ответил гость, по-прежнему улыбаясь. — Как только зверь заметил, что Геракл испугался, он выскочил из пещеры и хотел напасть на него. Но Геракл зажег от костра большую ветку и, пугая зверя огнем, погнал его в глубь пещеры. Чем дальше он шел, тем выше поднимались пещерные своды. Геракл уже поднял дубину, чтобы ударить зверя, но в эту минуту лев скрылся за выступом скалы. Геракл побежал за ним и с разбегу выскочил вон из пещеры. Хитрый зверь устроил себе логовище с двумя ходами. Геракл обежал гору, снова вошел в пещеру через первый ход, снова выскочил из второго и опять помчался к первому.
Так Геракл гонялся за зверем до поздней ночи, пока, наконец, не понял, что никогда не настигнет зверя, если не измыслит какой-нибудь хитрости. Подумав хорошенько, он сложил перед первым ходом огромный костер, чтобы зверь не вышел наружу, а сам поспешил ко второму ходу и целую ночь таскал к нему большие обломки скалы, пока, наконец, не завалил дыру до самого верха.
На заре он вернулся к первому ходу и, размахивая горящей веткой, смело пошел на льва. Увидев, что ему больше некуда деться, лев повернул назад и с яростным ревом бросился на Геракла.
Услышав это, Молорх вскочил.
— Странник! — крикнул он, схватив гостя за руку. — Если ты бог, скажи мне, жив ли Геракл?!
Но гость отвел его руку.
— Ты слишком торопишься, добрый Молорх, — сказал он спокойно. — Подняв дубину, Геракл со страшной силой ударил зверя по голове. Удар был так силен, что каменный череп треснул. Немейский лев упал к ногам Геракла и забился в судорогах, стараясь подняться на ноги. Тогда Геракл схватил его руками за горло и сжимал до тех пор, пока зверь не задохнулся.
— Странник, — спросил Молорх, и глаза его заблестели, — куда же девался Геракл?
Гость рассмеялся и сказал:
— Убив зверя, Геракл пошел к старику Молорху и рассказал ему, как он охотился на Немейского льва.
Сказав это, гость схватил из очага головешку и ярко осветил свое лицо. Молорх вскрикнул от неожиданности — он увидел перед собой Геракла, за тридцать дней обросшего бородой и густыми косматыми волосами, совсем как грозный бог леса Пан. Над головой Геракла, вместо шлема, поднималась морда Немейского льва, а тело было покрыто каменной шкурой, твердой, как панцирь…
Вместе с обрадованным Молорхом Геракл принес благодарственную жертву Зевсу и отправился со шкурой льва к царю Эврисфею. Узнав о возвращении Геракла, Эврисфей задрожал от страха и зависти, но все-таки пошел посмотреть на шкуру. Он шел навстречу Гераклу важно и медленно, как подобает царям.
Но как только он увидел ужасную голову льва с оскаленной пастью, он сразу забыл про свою царскую важность, закрыл руками лицо, как всякий трус, и убежал во дворец. Весь дрожа, он велел Гераклу, чтобы тот никогда не смел приносить добычу к нему во дворец, а показывал бы ее издали с высокого холма. Геракл пожал плечами и усмехнулся, но послушался и унес львиную шкуру из дворца, чтобы прибить череп над городскими воротами.
